Но больше всего я горжусь, что не просто создал новый факультет для своего родного университета, а поставил знаменитую высотку МГУ в самом сердце Китая, правда, не в центре страны, а южнее…

История началась с шальной идеи, которая возникла у меня в голове, помнится, еще в 2012 году, когда я встретился со своим старым другом — выпускником юрфака МГУ профессором Фуданьского университета (г. Шанхай) Ян Синьюем. Он приехал рассказать, что есть китайские бизнесмены, которые хотели бы создать филиал МГУ в городе Сучжоу под Шанхаем. Дескать, для них это не просто бизнес-проект. Они хотели бы продвигать российское образование в Китае, чтобы противостоять экспансии США.

И тогда я пофантазировал и спросил:

«А слабо им построить высотку МГУ на своей китайской земле?»

«Зачем?» — удивился Ян.

«А чтобы сразу было видно, что это — российский университет!»

Этот образ покорил Ян Синьюя. Он сам учился в Москве, и для него, как для многих иностранцев, характерный силуэт Главного корпуса МГУ навсегда стал символом лучшего российского образования.

Через несколько дней он позвонил:

«Инвесторы согласны».

С этой идеей — открыть филиал МГУ в Китае — мы вместе с профессором Яном отправились к ректору МГУ академику Виктору Антоновичу Садовничему. Разговор был долгий и непростой. Но именно этот образ — высотка МГУ, которую мы поставим на китайской земле, — произвел впечатление. Яркий символ перевесил все сомнения и колебания академика. Уже 29 августа 2013 года Виктор Антонович назначил меня своим проректором, ответственным за реализацию проекта.

Когда было принято принципиальное решение о том, что совместному университету быть, я посетил 12 городов в разных провинциях Китая. В финале «победителями» остались Шанхай, Нанкин и Шэньчжэнь. А в итоге выбор был сделан в пользу Шэньчжэня из-за того, что как-то очень удачно сложились самые разные обстоятельства — и объективные факторы, и субъективные, человеческие.

С одной стороны, я и коллеги по проекту поняли, что Шэньчжэнь — это современная зона высоких технологий с одними из лучших показателей в КНР по уровню ВВП, великолепной экологией и прекрасной инфраструктурой. Он стоит напротив Гонконга — как своего рода «витрина» китайских экономических реформ. Влияние на выбор оказали и впечатляющие перспективы города. Ведь Шэньчжэнь — это не просто один из участников проекта «Район Большого Залива». Согласно планам китайского правительства, он должен стать лидером в области инноваций и реформ. То есть нашим будущим выпускникам — программистам, химикам, физикам, математикам, экономистам, аудиторам и многим другим специалистам — обязательно найдется хорошее место работы и интересные задачи.

С другой стороны, мы знали, что это место имеет особое значение для лидера КНР — Си Цзиньпина и его семьи. Ведь отец председателя Китайской Народной Республики считается основателем особой экономической зоны в Шэньчжэне.

Плюс к тому мне очень понравилась искренняя заинтересованность руководства города в совместном проекте. Они выделили под университет и кампус 34 гектара земель в прекрасном, экологически чистом месте, практически полностью взяли на себя финансирование строительства. При этом землю и недвижимость мэрия Шэньчжэня передала университету в аренду по символической цене в один юань на весь период сотрудничества.

Кстати, именно в Шэньчжэне помимо нашего совместного проекта местное правительство начало создавать целый кластер совместных университетов с другими странами. А это значит, что наш университет будет одновременно и конкурировать, и сотрудничать с самыми передовыми вузами мира. А такая атмосфера очень стимулирует развитие, не дает стоять на месте.

От зарождения идеи до ее воплощения прошло несколько лет. И все это время придуманный мною образ оставался самым сильным аргументом, способным убедить российских участников в исключительной важности проекта и поддержать энтузиазм. Когда не действовали доводы разума или возникали слишком сложные юридические или бюрократические препятствия, я всегда говорил: «Ну, представьте: огромный Китай, чужая страна, а посредине — стоит наша высотка МГУ!»

Первых студентов совместный университет принял в сентябре 2017 года. На церемонии открытия были вице-премьеры России и Китая, ректор МГУ, официальные лица. Памятный камень в основание высотки МГУ на китайской земле заложил председатель оргкомитета этого проекта — Сергей Евгеньевич Нарышкин (на тот момент — председатель Государственной думы).

Но до того, как мечта стала явью, пришлось преодолеть столько барьеров, что, если бы не стоял день и ночь перед глазами золотой шпиль высотки МГУ посреди Поднебесной, я бы, наверное, давно всё бросил. Правда, потом было бы стыдно смотреть в глаза Путину и Си Цзиньпину, которые поддержали проект двумя руками.

Проблем было огромное количество. Назову, пожалуй, три самые сложные.

Во-первых, мы столкнулись с драматическим несовпадением российских и китайских законов.

Когда все стороны обменялись всеми необходимыми заверениями, соглашениями, рукопожатиями и перешли к делу, оказалось, что по российским законам МГУ не имеет права обучать студентов за рубежом по своим программам (и выдавать дипломы) иначе, как в собственных филиалах. А китайское законодательство принципиально запрещает создавать на своей территории филиалы иностранных университетов.

Поскольку речь идет о законах и принципах, идея должна была умереть в зародыше. Но уже была создана межгосударственная рабочая группа, были встречи и заявления на самом высоком уровне… Поэтому надо было придумывать какую-то схему — как выходить из положения. Попыток было сделано много.

Сначала возникла идея подготовить Межправительственное соглашение, чтобы этим документом разрешить противоречия в законах и создать базу, позволяющую реализовать проект так, как он задуман (совместный университет, в котором студентов обучают по программам МГУ и выдают дипломы МГУ успешным выпускникам). Началась подготовка документа, мы проделали огромную работу с участием Министерства иностранных дел и тогдашнего Минобрнауки России и их китайских визави. Но ничего из этого не вышло.

Лично мне и моим коллегам было непонятно, почему нормальное решение вязнет в согласованиях, если на самом высоком уровне проект был поддержан? Только недавно один из бывших заместителей министра образования КНР признался: «В самом начале у нас была жесткая установка — не помогать, но и не мешать созданию совместного университета».

Стали думать: кто еще может помочь решению? В проект лично включились министр иностранных дел Сергей Викторович Лавров, тогдашний вице-премьер Ольга Юрьевна Голодец, Сергей Евгеньевич Нарышкин, а также Лариса Игоревна Брычева — главный юрист Кремля.

Но даже с такой поддержкой и несмотря на все усилия идея с Межправительственным соглашением умерла.

Тогда мы решили попробовать действовать методом народной, вернее, парламентской дипломатии. Как я уже написал, председателем Государственной думы в те времена был Сергей Евгеньевич Нарышкин, который одновременно возглавил Оргкомитет по проекту создания нашего совместного университета. А в нашем парламенте была Комиссия по сотрудничеству между Федеральным собранием Российской Федерации и Всекитайским собранием народных представителей. Вот в рамках этой комиссии Сергей Евгеньевич встречался со своим китайским коллегой — председателем Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Чжан Дэцзяном и заручился его горячей поддержкой. Но, как выяснилось, даже желания китайских законодателей было недостаточно: слишком разные оказались системы регулирования, чтобы их можно было в обозримом будущем гармонизировать.